Спроси свое сердце [Дуэль сердец] - Кэт Мартин

— Что, плохо, да?

Молли прикрыла глаза ладонью и застонала. Сэм помог ей принять сидячее положение.

— Вот, выпей!

Он подал ей стакан, до половины наполненный чем-то густым, по запаху напоминавшим виски, которым она накачалась прошлым вечером.

Еще одна волна тошноты заугрожала захлестнуть ее.

— Не могу!

— Нет, можешь! Давай-давай! Ты почувствуешь себя лучше!

— Нет!

— Почему? Говорю же, тебе станет лучше! Обещаю!

— Я больше не доверяю тебе.

Так-так, решил Сэм, значит, кое-что она все-таки помнит.

— Молли, я не заставлял тебя пить виски!

— Кажется, нет…

— Ты сама решала, стоит ли тебе пить. Если бы ты отказалась, никто не стал бы настаивать.

— Да, так…

— Видишь ли, детка, женщины устроены иначе, чем мужчины. Такими уж создал людей Бог. И я не вижу причины, почему бы тебе не смириться и не бросить соперничество с мужчинами, не всегда разумное, как сама видишь. Ты женщина!

— Я не глупее тебя, Сэм! Я работаю с таким же упорством и хочу того же, что и ты.

Сэм приложил ей ко лбу влажную салфетку.

— Я никогда и не говорил, что у нас нет ничего общего, Молли. Я лишь хотел сказать, что мы разные, и, наверное, это прекрасно — быть женщиной.

— Все женщины зависимы, Сэм, а я не могу себе этого позволить, по крайней мере, сейчас. Я должна спасти ранчо. Я должна, Сэм. Для меня это самое важное в жизни!

Сэм тяжело вздохнул и провел рукой себе по волосам.

— Я знаю, детка, я знаю.

Как бы Сэм хотел не знать этого! Как бы он хотел, чтобы самым важным в ее жизни были муж и семья, которую они с ней создадут…

Он не знал, как Молли относится к детям. Они никогда не говорили о детях. Может, ей будет ненавистна сама мысль завести детей? Может, именно поэтому она редко соглашается делить с ним постель? Ведь избегает постели она до очевидности, и не потому вовсе, что ей не нравится заниматься любовью!

Очень многое они еще не знают друг о друге!

И тем не менее, в глубине души Сэм не сомневался, что он нашел для себя прекрасную партию. Как-нибудь уж он убедит Молли измениться и сделает так, что она его полюбит и захочет разделить с ним всю жизнь!

Неделя прошла без особых событий. Сэм ничего не говорил о ее бриджах, а Молли более чем добросовестно держала свое слово: каждую вторую ночь она проводила с Сэмом, занимаясь любовью, правда, лишь один раз за ночь, а на следующее утро Молли возвращалась на свое любимое ранчо «Леди Джей».

За день до вечеринки, устраиваемой Пейшенс в честь молодоженов, стоя на кухне Сэма, она любовалась заходящим солнцем. Вернулась Молли в «Кедровую Бухту» раньше мужа и, поскольку Ли Чин обещал приехать только в воскресенье, она решила приготовить Сэму ужин.

Молли чистила лук, чтобы добавить его в рагу, когда Сэм открыл дверь на кухню. Его лицо вытянулось, глаза походили на колючие льдинки, он сам был не похож на себя.

— Сэм? — сердце Молли упало. — Что случилось? С тобой все в порядке?

Сэм тяжелыми шагами прошел через кухню, отодвинул один из стульев с высокими спинками, громко заскрежетавший по деревянному полу, и тяжело опустился на стул.

— Несчастный случай. В долине, на лесопилке, ранен «медвежатник».

Молли знала, кто такой «медвежатник» — человек, который срезает кору с бревен.

— Как это произошло? — она подошла к Сэму.

— Соскочил один из ножей и сильно его ранил.

— Очень ли опасны раны? Есть надежда, что он поправится?

— Да, он поправится, но долгое время не сможет работать. Разумеется, я позабочусь о его семье, но хуже всего, что у меня нет уверенности, несчастный ли это случай или же… Я осмотрел оборудование. Оказалось, оно было преднамеренно испорчено. Кто, черт возьми, мог испортить оборудование?

— Не знаю, Сэм, — Молли подошла к плите, чтобы помешать рагу. — Я рада, что, по крайней мере, с «медвежатником» все обойдется. Может, все-таки, это была случайность?

— Очень надеюсь!

— Знаешь, — сказала ему Молли, — мне хотелось бы побывать на твоей лесопилке и посмотреть, как там работают люди. Возможно, когда-нибудь мы сможем построить и свою собственную.

Сэм застыл, осознав, что, говоря «мы» и «свою», она имела в виду «Леди Джей».

— У нас уже есть лесопилка, Молли, и ты можешь использовать ее для леса «Леди Джей» в любое время. Кстати…

Он полез в карман и раскрыл ладонь. Молли взяла в свои руки с его ладони маленькую пуговицу, обтянутую кожей.

— Ты нашел ее! Вот здорово!

— Это ведь твоя пуговица, да?

— Ну да! От моего ботинка. Я потеряла ее на прошлой неделе. Где ты ее нашел?

Сэм пристально наблюдал за женой.

— Недалеко отсюда, — ответил он уклончиво.

Нашел пуговицу Сэм на лесопилке, возле испорченной пилы. Почему же Молли сказала, что никогда не была на лесопилке? Забыла? Сэм боялся позволить себе прийти к какому-то другому заключению.

— Что у нас на ужин? — спросил он, меняя тему. Сэм потянул носом воздух.

— Пахнет вкусно, — произнес он.

— Мексиканское рагу и лепешки. Ангелина сказала, они у меня получаются даже лучше, чем у нее.

Сэм про себя застонал. Ему следовало бы догадаться, что раз учила Молли готовить Ангелина, то его желудку придется переваривать острую мексиканскую пищу.

— Пойду умоюсь. Вернусь через пару минут, — сказал Сэм.

Молли кивнула и начала накрывать. Она с нетерпением ожидала возвращения мужа, желая доставить ему удовольствие своей заботой о нем.

Когда он сел за стол, Молли поставила перед ним блюдо с дымящимся рагу, затем передала ему лепешку и села за стол сама.

Проголодавшись за долгий день, проведенный в седле, Молли набросилась на рагу и съела уже почти половину порции, обмакивая свернутую лепешку в пряный соус, прежде чем взглянула на Сэма и увидела, что он, в отличие от нее, почти ничего не съел. Лепешек на столе не было, включая и тех, которые лежали под полотенцем, но рагу осталось нетронутым.

Сэм поймал взгляд Молли. Зачерпнув вилкой острое рагу, он отправил вилку в рот, прожевал и проглотил.

К глазам Сэма подступили слезы, лицо покраснело.

— Очень вкусно, — сказал он.

— Тебе не нравится мексиканская кухня? — Молли расстроилась.

— Нет же, нравится, очень! — Сэм съел еще немного.

— Видишь? Это рагу — лучшее из того, что мне когда-либо приходилось в своей жизни пробовать.

На самом деле он пробовал острую пищу второй раз в жизни. Ли Чин, разумеется, никогда рагу не готовил, а от попыток Ангелины накормить его Сэм неизменно отказывался, предчувствуя уже по запаху, что ему не понравится.

Первый раз, когда он попробовал мексиканскую стряпню, у него всего лишь ужасно заболел желудок. А на этот раз, кроме того, горело в горе и на глаза накатывали слезы, но он мужественно доел всю порцию до конца. О, Господи, скорее бы вернулся Ли Чин!